Глава 14

Начался еще один тегеранский день — хлопотливый и очень ответственный. С улицы доносился хриплый голос громкоговорителя — скупщик старья объезжал квартал и предлагал купить за дорого всякий хлам: самовары, посуду, мебель. Его предложение разносилось по всем домам каждое утро. «Уже восемь», — напомнил муж. Значит такси уже ждет. Быстро выпиваю чашку кофе с кардамоном, одеваю платок, крашу губы и выхожу из дома.

Проезжаем мой университет. «Войсо!» — кричу таксисту и быстро перебираю в голове выученные перед выходом из дома фразы. Мужчина притормозил по команде, нарушая правила. Сработало. Отдаю деньги, придерживаю платок, чтобы не слетел с головы, и лечу в лингвистический центр Дехода. Сюда приезжают со всех уголков мира учить персидский. Все-таки решила серьезно подойти к изучению самого древнего языка в мире и научиться не только говорить, но еще читать и писать.

В студенческом кафетерии очередь. Очень вежливый и с дружески-внимательным лицом продавец обслуживает лично каждого иностранца.

— Ках-вэ! — улыбается и поправляет неправильное произношение уже друг.

Добираю утреннюю дозу кофеина и поднимаюсь на второй этаж в класс. Со мной в группе училось пару турков, две стюардессы из Австралии, одна очень сдержанная японка, добрая и, ставшая подругой навсегда, татарка из Узбекистана, еще милая и дружелюбная девушка из Сирии, парень из Венгрии, румын, англичанин, немка, слегка полная американка и китаец, которому персидский давался труднее всех. Молодая и красивая иранка была нашей первой учительницей.

Из всех студентов больше всего меня заинтересовала американка — полная энергии шатенка, которой уже было далеко за сорок. Зачем сюда приехала? В Иране многие мечтают жить в ее стране.

Собираю свое внимание и снова возвращаюсь к персидскому. На доске учитель пишет новые слова. После случая, когда на очередном семейном мероприятии вместо сока попросила налить «носков», пообещала сама себе быть более сосредоточенной и упорней в изучении языка.

После лекций за мной заехал муж на мотоцикле. Он часто ведёт себя как папа — следит за безопасностью, спрашивает об успехах. Если с поведением все в порядке, поощряет призом.

Одев защитные наколенники и шлем, помчались изучать Тегеран. Это и был самый ценный подарок для меня — увидеть новые места в сопровождении лучшего гида и друга. Позже он признается, что не посещал ни одного музея до встречи со мной — это занятие всегда казалось скучным.

Поначалу Тегеран казался бесконечно длинным, безобразным и переполненным людьми. Здесь четко чувствовалась разделенность по половому признаку — отдельные места в автобусах и метро, школьные классы в школах, закрытые бассейны. В этом тысячелетнем мегаполисе есть даже целые кварталы, где в основном на улицах только мужчины. Самые распространенные тестостероновые скопления — чайхана и рабочий район возле Большого базара.

Мы гуляли по самой длинной на Среднем Востоке улице Вали-Аср и заглядывали в бывшие пятизвездочные отели. Еще в 70-х они жили богато и роскошно. Интерьер многих напоминал о ярких оттенках богемной жизни. А еще, по какой-то насмешливой игре случая, наткнулись на одну старую книжную лавку.

Она находилась в полуподвальном помещение. Спустившись вниз по ступенькам, увидели длинные стеллажи заваленные книгами. Судя по потертым обложкам многих изданий, они были очень старыми. Здесь можно было найти интересную литературу на английском, французском, персидском языках.

Посредине зала за столом сидел мужчина. Сквозь густые чёрные волосы заметно пробивалась седина. Он увлечённо читал книгу и пил чёрный чай. Попросила мужа осторожно уточнить — нет ли книг на русском? Вдруг продавец оживился и радостно ответил, что есть одна и он прямо сейчас ее читает. Первая страница книги была полностью исписана ручкой. Так тегеранский мечтатель учил новые русские слова, подписывая перевод сразу над непонятными выражениями. Оказалось, что он очень любит русский и мечтает жить в Питере. В молодости, еще студентом, побывал в Москве. Сейчас продает все свои книги, чтобы переехать жить в Россию.

— Скажите, а где снимать квартиру дешевле? — обратился ко мне продавец, — могу спросить, откуда вы именно?

— Из Украины. Приезжайте в Киев, он вас удивит.

Выбрав книгу на английском о истории наций, решила ее купить. Но мужчина был так рад неожиданной встрече русскоговорящего человека, что просто ее подарил.

Вернувшись домой, сразу принялась листать подарок. Книга оказалась собственностью американской библиотеки. На приклеенном листе было указано имя читателя — Хамаюн Амрузгар, год использования 1979—1980 и подпись. Наверное этот иранец иммигрировал сразу после революции. На первой фотографии был изображён какой-то восточный кочевник завоеватель. Ему пририсовали ручкой меч.

Этот американский учебник по истории до сих пор переезжает со мной из одной квартиры в другую — даже успел две страны сменить. Часто, смотря на книгу, думаю о мечте продавца старой библиотеки — удалось ли ему ее осуществить? Учебник стал напоминанием о моих не исполненных желаниях и о том, как время скоротечно.

Первый экзамен по персидскому был уже на носу. Утром, как обычно перед началом урока, зашла в студенческое кафе купить кофе, чтобы глаза стали немного шире. За мной стояли пару русских ребят, что-то обсуждали и вдруг, один из них, начал читать наизусть песню группы «Сектор газ», через слово употребляя слово «очко». В конце раскрепощенный парень вздохнул:

— Как хорошо, что нас здесь никто не понимает.

Молчу и восторгаюсь свободой духа. И как там ещё говорят? Умом Россию не понять? Так это точно.

Начало урока. Учительница, как всегда, спросила как у нас дела и что нового, даже успела с улыбкой поправить мои волосы. А прическа была не в порядке из-за того, что глаза открылись, только после услышанной песни русской рок-группы в кафе и выпитой залпом чашки кофе. Сегодня мы обсуждали тему технологического прогресса и как это облегчает жизнь современным людям. И тут, во время дискуссии, преподавательница уточнила: «Какая разница между русскими и украинцами?» И я окончательно проснулась. Конечно же, ответила, что культура и язык разные, решив умолчать о родной русской бабушке. И вот уже на перемене я снова стою в очереди в кафе. Впереди пару девчонок из Киева, активно обсуждают курс доллара. Слушаю их и думаю, какая же разница? Вроде, как и все — переживают за материальное благополучие, не драматизируя и не употребляя слово «очко» через слово.

Возвращаюсь в свою группу и продолжаю размышлять. Все мы здесь из разных стран, выросшие в аутентичных культурных условиях, приехали в Иран и пытаемся выучить и понять другой мир. У каждого была своя причина, почему он или она здесь. В тот момент между студентами не чувствовалось никакой разницы. Всех переполняло безграничное желание познать Восток и подружиться с ним. Не было стен, которые искусно продолжает выстраивать между людьми мировая политика.

Американка сегодня принесла в класс печенье и на перемене начала всех угощать. Многие поблагодарили и, обрадовавшись сладостям, побежали к вежливому официанту в кафе за кофе. Я осталась в классе и не совсем понимала, что за повод? Решила навострить уши и, при случае, уточнить, что празднуем. Кто-то в классе не удержался и задал вопрос. И тут услышала историю, которая разбила еще один устойчивый стереотип. К сожалению, конец был трагическим.

Ее сын мечтал жить в Иране. Посетив страну впервые, влюбился настолько, что даже нашел здесь жену. Молодой парень собирался переехать жить в Тегеран и создать семью. Но внезапная смерть, кровоизлияние в мозг, разрушила все планы влюбленных.

Она рассказывала о своем горе, стараясь сдерживать слезы. После ужасного шока и последующей опустошенности внутри, приехала в Иран, чтобы закончить вместо сына начальный курс персидского. Очень хотелось увидеть ту часть Земли, которая покорила сердце сына, задавшись миссией — посидеть на том же месте, где когда-то хотел быть он. Эту мега сильную маму в тот день видела в последний раз. На экзамен она не пришла.

Наша жизнь сплошной хаус, не подвергающийся никакой логике. А то, что нам пытаются навязать через новости с громкими оглавлениями, совсем не всегда является правдой. Американец хотел жениться на иранке. У любви нет паспорта или границ.